Путь Вьетнама - Социалистическая республика ищет себя в мире победившего капитализма

Как себя воспринимает современный Вьетнам, кем он себя ощущает, куда движется? Каково быть социалистической страной в капиталистическом мире? Скажут: Китай большой и сильный, ему легко. А как быть значительно меньшей стране, Вьетнаму?

После исчезновения социалистического лагеря определение политической идентичности любого государства заметно усложнилось. Во время «холодной войны» все было четко: два лагеря, социалистический и капиталистический, либо вы там, либо здесь. После 1991 года лишь четыре государства продолжают называть себя социалистическими – Китайская Народная Республика, Корейская Народно-Демократическая Республика, Куба и Вьетнам.

Однако в нынешних геополитических условиях этим государствам приходится или формировать новую политическую идентичность или модифицировать старую, чтобы не превратиться в страну-изгоя. КНДР фактически и стала таковой, выпав из адекватной международной жизни, не сумев подстроиться под новый мировой порядок. А вот Китай и Вьетнам, напротив, активно вовлечены в международные отношения, их новая идентичность принимается значительной частью мирового сообщества. При этом СРВ обладает значительно меньшими политическими и экономическими ресурсами, чем КНР, именно поэтому интересно проанализировать, как формируется политическая идентичность этой небольшой азиатской страны.

Когда в середине восьмидесятых в Советском Союзе возникли «перестройка» и «гласность», руководство СРВ поняло: начинается деидеологизация международной жизни, отступление социалистического лагеря в «холодной войне», и той материальной и политической поддержки от СССР, которую Москва оказывала Ханою, больше не будет.

Параллельно в Китае уже несколько лет успешно осуществлялись реформы. И тогда вьетнамские руководители на VI съезде Компартии Вьетнама – КПВ - в декабре 1986 года провозгласили курс на обновление, «дой мой». Основной задачей была поставлена адаптация экономической системы к капиталистическому окружению, за которой, в свою очередь, должны последовать и политические реформы. Другим важным фактором в процессе создания идентичности была необходимость нормализовать дипломатические отношения с Вашингтоном и Пекином, с которыми в 80-е годы Вьетнам еще находился в состоянии «холодной войны».

На последнем, XI съезде КПВ, который состоялся в январе 2011 года, из многих документов партийного форума исчезли упоминания о необходимости защиты страны: руководство утверждает, что постоянно присутствовавшая внешняя угроза устранена. Капиталистическое окружение теперь способно к мирному сосуществованию с СРВ - и наоборот. КПВ считает, что у капитализма остается еще значительный потенциал развития, в том числе - экономический. Однако, по мнению коммунистов, мир неизбежно придет к социализму. Именно поэтому СРВ представлена в документах съезда как передовая страна: парадокс, ведь большинство современных политологов считают социализм, скорее, архаичным общественным строем. Но аргументация вьетнамцев крайне проста, они приводят в пример Китай, который выбился в мировые лидеры при необходимости кормить пятую часть населения Земли. 

Для вьетнамской политической идентичности возросло значение демократии. Если раньше этим термином пренебрегали, заменяя его понятием демократического централизма, то теперь он все чаще встречается в документах КПВ.

Так, в одной из важнейших вьетнамских формул светлого будущего - «богатый народ, сильная страна, демократическая, справедливая, цивилизованная» - слово «демократическая» подвинулось на одну позицию к началу фразы.

А это, согласно вьетнамской традиции политической риторики, очень важно. Возможная причина - многочисленные упреки со стороны западных стран, особенно США, в связи с «нарушениями прав человека» в СРВ.

Тем не менее, Ханой постоянно подчеркивает социалистический характер настоящего и будущего страны. Вьетнам именуется страной с рыночной экономикой социалистической ориентации. А в качестве одной из целей развития ставится построение правового социалистического государства. По-прежнему в официальных документах содержатся ссылки на Хо Ши Мина - как на строителя независимого государства, главного идеолога, чьим заветам партия верна по сей день.

Проблем с национальной идентичностью особых нет. Коренной этнос, вьеты, составляет почти 90 процентов населения страны, это аустроазиатская группа, родственная народам других стран Юго-Восточной Азии. Граждане страны не отрицают своей культурной и цивилизационной близости КНР, но при каждой возможности напоминают мировой общественности, что «Вьетнам – это не Китай». Что, кстати, было бы неплохо понять и нашим согражданам.

ВоВьетнаме представлены и другие народности, но серьезных противоречий в межэтнических отношениях практически нет, во избежание притеснений по национальному признаку власти ведут довольно толерантную политику. Во всех установочных документах подтверждается многонациональный характер вьетнамского государства, а многие высокие государственные посты по традиции отдаются представителям национальных меньшинств. Партия ставит своей задачей курс на формирование именно единой нации, подчеркивая при этом и заботу о вьетнамской диаспоре за рубежом.

Религия тоже играет не последнюю роль в формировании политической идентичности - что парадоксально, ведь мы привыкли считать коммунизм атеистическим учением. Но во Вьетнаме социализм модифицирован за счет традиций восточной культуры. Основная религия вьетнамцев – культ предков. Его исповедует почти все население страны, хотя в опросах большая часть из них называет себя буддистами.

Культ предков выполняет интегрирующую функцию в обществе, более того, играет ключевую роль в политической жизни. У него существует три уровня: почитание предков семьи, предков общины и предков императора. В сочетании с конфуцианской иерархией все это формирует так называемую «имперскую религию», которая в современной модификации значительно укрепляет авторитет КПВ. Также активно почитаются великие лидеры страны. В первую очередь - Хо Ши Мин. Он даже возведен на пьедестал почета как дух-хранитель нации. И в посольстве СРВ в Москве отдельная комната отведена под алтарь Хо Ши Мина. Такая сакрализация власти позитивно влияет на имидж правящей элиты. В народе периодически возникают слухи, что такой-то человек в нынешнем руководстве страны - родственник Хо Ши Мина, хотя это вряд ли возможно, так как детей у вождя не было.Этот культ отправляют и вьетнамские христиане - которых в стране насчитывается до 8 процентов населения, и мусульмане. Алтарь предков можно встретить и в домах стойких партийцев.

Правда, вот с католиками у КПВ возникают проблемы: католическая церковь во Вьетнаме традиционно настроена антикоммунистически, и время от времени устраивает акции протеста, которые жестко подавляются. Это, в свою очередь, вызывает критику в адрес Ханоя со стороны Запада.

Формирование современной политической идентичности Вьетнама осложняется борьбой двух фракций в верхушке КПВ – прогрессистов и консерваторов. Первые тесно связаны с национальным бизнесом и выступают за ускорение экономических и политических реформ. Но их позиции немного ослабли после того, как глобальный финансовый кризис добрался и до Вьетнама. Что сработало на поддержку консерваторов, исповедующих классический вьетнамский социализм. СРВ все еще считается социалистическим государством, несмотря на фактически рыночную экономику и признание как де-юре, по конституции, так и де-факто частной собственности на средства производства.

Пожалуй, трудности могут возникнуть и на фоне растущего социального расслоения. Уже сейчас в крупных городах страны есть большие магазины дорогих товаров иностранных фирм и салоны элитных автомобилей. Вьетнамские нувориши хотят активнее влиять на политическую жизнь, а КПВ, в свою очередь, старается вводить во власть интеллигенцию и представителей рабочего класса. 

Во Вьетнаме политическая идентичность во многом определяется исторической памятью.

Постоянно подчеркивается, что Вьетнам – это страна, которая на протяжении XXII веков своего существования боролась за свободу и независимость.

 Авторитет КПВ сейчас держится на понимании того, что именно эта политическая организация привела страну к независимости, освобождению и единству. По мере того, как экономическая и политическая мощь СРВ в регионе крепнет, начинает эксплуатироваться тема регионального лидерства Ханоя. Ведь Вьетнам когда-то был империей, оплотом конфуцианской культуры, гегемоном Индокитайского полуострова. Особенно часто этот вопрос поднимается в связи с острой конкуренцией среди стран АСЕАН за лидерство в организации. Когда речь заходит о том, что Индонезия, например, экономически в разы сильнее Вьетнама, КПВ тонко напоминает: именно вьетнамский народ смог дать отпор французам, американцам и даже китайцам - около десяти раз. А ведь Китай - сильнейшая держава в Азиатско-Тихоокеанском регионе, именно с ним АСЕАН так стремится конкурировать.

Героическое прошлое вообще популярный элемент исторической памяти в современной внешней политике Вьетнама. Руководители государства часто говорят о том, что их страна достойна уважения не только из-за силы духа своего народа, но и из-за способности прощать агрессорам их старые «грехи». Китаю простили агрессию 1979 года и поддержку режима Пол Пота в Камбодже, Соединенным Штатам - ввод войск на территорию Вьетнама, бомбежки, колоссальный экономический урон, огромные площади зараженной земли и три миллиона убитых.

Подчеркивается, что после долгих лет войны и разрухи Вьетнам смог выйти в мировые лидеры по темпам роста экономики. Все это формирует базу для претензий СРВ на ведущую роль в политической жизни Юго-Восточной Азии. При этом во внешней политике Вьетнам позиционирует себя как страну, открытую для сотрудничества со всеми государствами, готовую ответственно участвовать в решении глобальных и региональных проблем. Так что политическая идентичность современного Вьетнама складывается из множества факторов.

Почему же Вьетнам предпочел сохранить социалистический характер политической идентичности в постсоциалистическом мире, где над красными флагами и портретами вождей мирового пролетариата откровенно посмеиваются? Сильнейшие страны АСЕАН всегда стояли на антикоммунистических позициях, не говоря уже о Вашингтоне, столь желанном для Ханоя партнере. Казалось бы, ничто не препятствовало Вьетнаму отказаться от своих идеалов и просто интегрироваться в капиталистический мир, как это сделали страны Восточной Европы.

Видимо, дело не только в авторитете КПВ и верности силовых структур и армии партии. Нация, чья идентичность родилась в неустанной борьбе, похоже, лучше всего проявляет себя именно будучи мотивированной, в боевом ключе.

Бесконечный позитив, который наблюдается в политической риторике КПВ, не кажется вьетнамцам наигранным и пропагандистским. Они верят, что путь, избранный партией, правилен, ведь результаты налицо.

Вьетнам активно развивается, уровень жизни основной массы населения повышается, страна не находится в изоляции, несмотря на свой политический уклад. В 1990-2000-х годах Вьетнам вступил в период очень быстрого экономического развития, и только мировой финансовый кризис немного притормозил этот рост.

Вместе с тем, есть два привходящих момента, которые могут со временем вызвать проблемы. Во-первых, политическое развитие, судя по всему, пока имеет инерционный характер – ведь поколение, видевшее войну, и сейчас составляет наиболее влиятельные слои населения. Даже генерал Во Нгуен Зиап, автор стратегии сопротивления Франции и США, еще жив, хотя ему и 101 год. Во-вторых, СРВ все еще находится в фазе догоняющего экономического развития. Проблемы высокой инфляции и закредитованности экономики скоро дадут о себе знать.

Тем не менее, руководство делает все возможное, чтобы авторитет КПВ и доверие к вьетнамской модели развития не упали. Планируются политические реформы, а сама внешнеполитическая стратегия постоянно модифицируется. Есть надежда, что молодая Социалистическая Республика Вьетнам сможет избежать ловушек развития, сохранив при этом свою идентичность.

С такой страной будут разговаривать на равных, а не относиться к ней, как к пешке в своей большой геополитической игре.

Источник: www.stoletie.ru